Crass – 10 Notes On A Summer’s Day перевод и текст
Текст:
Touch me with normality,
A childhood I never had.
I too might have stood Aryan
In the seeding grasses
Перевод:
Прикоснись ко мне с нормальностью,
Детство у меня никогда не было.
Я тоже, возможно, стоял Ариан
В посевных травах
Who sneer at the sight of me.
Age is no comfort,
Indeed the options narrow.
The prison door is closed.
Locked by their prejudice
And my simple desire
To live, in a different way.
We cannot conform,
Indeed the options narrow.
In the Academy we sat,
Learned, like fools.
We read predictability as if it were wisdom.
My head bows,
I see sunlight glint
Across the wooden panels.
«If only we were free.»
Such a timid, whisper against the scratch of pen.
Two thousand years these histories have been documented.
Equation and formula.
Static laws.
I turn from my books, volumes lay empty
And so too is the Academy.
Whatever life there might have been within,
Has slipped away, into the sunlight.
Petulance is a pretty girl
Кто насмехается при виде меня.
Возраст не утешает,
Действительно варианты узкие.
Дверь тюрьмы закрыта.
Заперт их предубеждением
И мое простое желание
Жить по-другому.
Мы не можем соответствовать,
Действительно варианты узкие.
В Академии мы сидели,
Узнал, как дураки.
Мы читаем предсказуемость, как если бы это была мудрость.
Моя голова склоняется,
Я вижу блики солнечного света
Через деревянные панели.
«Если бы мы были свободны».
Такой робкий, шепот против царапины пера.
Две тысячи лет эти истории были задокументированы.
Уравнение и формула.
Статические законы.
Я отворачиваюсь от своих книг, тома лежат пустыми
И Академия тоже.
Какая бы там ни была жизнь,
Ускользнул, на солнечный свет.
Петуланс красивая девушка
Alice holds posies,
Sensual rosaries.
The daisy chain,
The daisy chain,
Hunger child and lazy brain.
Petulance is a pretty girl.
Dawdling by the river’s bank
She squashes cold matter from the head of a tiny newt.
What is that if it is not grey?
Darkness is a game we lazily play.
We suck on paradise as we would the peach stone…
All is extracted but the life.
Childhood dreams cursed with the filthy garbage
Of realization.
So clean in imagination.
Clear as memory,
So clean in imagination.
We hide in the gaps as if their use as shitholes was
Unknown to us.
Oh how we laughed at awkwardness and inability.
Stabs in the back of consciousness.
We saw the pigs stranglehold our comrades
And ran sickened from the scene.
Some remained to share.
Nausea. Nausea.
We were invited to the cocktail party
And suffered loathsome toasts.
We tasted the melancholy
And the awful empty laugh of the socialize.
Nausea.
Get back. Get back.
Get back. Get back.
Tasteful slants of teacup,
Finely pointed fingers,
Skywards.
Is this a warning?
Nausea.
And if on my blood you created this free society, what then?
Would your stupid petty prejudice still push you into
Maliciousness?
Isn’t the earth already at peace?
Are not we, as separate personalities, the only
Warning faction?
I suggest togetherness.
Proclaiming my love and compassion.
Will you make that into commodity,
Asset and possession?
We trained in the art of tragedy.
Taking sidelines, consumed by its ethic.
Consumed, oh consumed.
We announced amnesty.
Saw ourselves as reflections.
Oh my military boy.
Swathed in darkness and death.
We searched out each others name
In the horrid graveyard.
Consumed, oh consumed.
If you stop (me) and ask, «What now? Where now?»
Do you really expect an answer?
Is it not simply your own conscience from which you seek
A reply?
I can only say this or that,
And hope that we might strike a common chord.
Meanwhile we learn more of ourselves
And parts of each other.
We ate vanity pancakes
Amused by our self-image.
Who’d have thought it possible
That the chimps could brew their own tea?
Those dark shadows move as if guided by some hand.
Where the sea beats mercilessly on the shore.
There is the security of the land.
At the sea’s deepest point there is often a strange calm.
Алиса держит букет,
Чувственные четки.
Ромашковая цепь,
Ромашковая цепь,
Голод ребенка и ленивый мозг.
Petulance красивая девушка.
Гуляю по берегу реки
Она сдавливает холодную материю с головы крошечного тритона.
Что это, если он не серый?
Тьма – это игра, в которую мы лениво играем.
Мы сосем в рай, как персиковый камень …
Все добыто кроме жизни.
Детские мечты прокляты грязным мусором
Реализации.
Так чисто в воображении.
Очистить как память,
Так чисто в воображении.
Мы прячемся в промежутках, как будто их использование в качестве дерьма
Нам неизвестно.
О, как мы смеялись над неловкостью и неспособностью.
Уколы в спину сознания.
Мы видели, как свиньи душат наших товарищей
И побежал с отвращением со сцены.
Некоторым осталось поделиться.
Тошнота. Тошнота.
Нас пригласили на коктейль
И терпел отвратительные тосты.
Мы попробовали тоску
И ужасный пустой смех общения.
Тошнота.
Вернись. Вернись.
Вернись. Вернись.
Вкусные углы чайной чашки,
Тонко заостренные пальцы,
Skywards.
Это предупреждение?
Тошнота.
И если на моей крови вы создали это свободное общество, что тогда?
Будет ли ваш глупый мелкий предрассудок все еще толкать вас в
Злонамеренность?
Разве земля уже не в мире?
Разве мы, как отдельные личности, не
Предупреждение фракции?
Я предлагаю единение.
Провозглашать мою любовь и сострадание.
Вы превратите это в товар,
Актив и владение?
Мы обучались искусству трагедии.
Отступая в сторону, поглощенный своей этикой.
Потребляется, ой потребляется.
Мы объявили амнистию.
Видели себя как размышления.
О, мой военный мальчик.
Погруженный во тьму и смерть.
Мы искали имя друг друга
На ужасном кладбище.
Потребляется, ой потребляется.
Если вы остановитесь (я) и спросите: «Что сейчас? Где сейчас?»
Вы действительно ожидаете ответа?
Разве это не просто ваша собственная совесть, к которой вы стремитесь?
Ответ?
Я могу только сказать то или иное,
И надеяться, что мы можем ударить общий аккорд.
Тем временем мы узнаем больше о себе
И части друг друга.
Мы ели суету блины
Забавлен нашим самооценкой.
Кто бы мог подумать, что это возможно
Что шимпанзе могли заваривать собственный чай?
Эти темные тени двигаются, как будто управляются какой-то рукой.
Где море безжалостно бьется на берегу.
Существует безопасность земли.
В самой глубокой точке моря часто бывает странное затишье.
